– Поехали к нам, – предложил я Вере, когда мы спускались к выходу. – Мои мать с сестрой будут рады, а как буду рад я... А потом позвоним Ивану, и он тебя отвезет домой. Хорошая программа?

– Я не виноват! – чуть не плакал полный, обильно потеющий мужчина. – Вот, извольте прочитать! Мы даже в Думе никому...

– Что это вы мне принесли, Александр Михайлович? – с небольшим акцентом спросил сидевший за низким столиком худощавый господин с резкими чертами лица и густыми, зачесанными назад волосами. – Отравители? Хороший заголовок для статьи. Это, случайно, не о вас?

– Вы нас убили! – обреченно сказал полный. – Нас выведут из фракции на первом же заседании! Даже если не отзовут, я больше в Думе не появлюсь. От меня теперь все будут шарахаться, как от зачумленного!

– Кто, кроме вас троих, видел законопроект? – спросил худощавый. – Отвечайте, Белов!

– Я же говорил, господин Бенсон, что в Думе его не показывали никому. Его отнесли на оценку во второе делопроизводство департамента полиции надворному советнику князю Мещерскому! А потом я его вернул вам. О законопроекте знали, но с ним никто из наших коллег не знакомился!

– Как зовут этого Мещерского? – спросил Бенсон.

– По-моему, Сергей Александрович, – ответил Белов. – Смотрите на подпись?

– Это его сын?

– Да, это его единственный сын, – подтвердил Белов. – Мне в редакции сказали, что он у них работает третий месяц.

– Это хорошо, что он у него единственный, – задумчиво сказал Бенсон. – Вам, Александр Михайлович, вместе с вашими коллегами все-таки придется еще раз сходить в Думу. Скажете, что этот законопроект – целиком и полностью ваша инициатива, а потом заявите о досрочном прекращении своих полномочий. Лучше вам уйти самим. И не нужно так переживать: никто из вас не будет забыт. А сейчас идите – мне нужно работать.

Депутат, шаркая ногами, вышел из гостиной, а вместо него вошел молодой, подтянутый мужчина, чем-то неуловимо похожий на сидевшего в кресле.

– Вот что, Грин! – сказал ему Бенсон. – Соберите мне все, что сможете, по князьям Мещерским. В первую очередь меня интересует тот Мещерский, который работает во втором делопроизводстве департамента полиции, и его сын. Вы все поняли? Срок исполнения – два дня.

Молодой по-военному четко развернулся и хотел выйти, но должен был посторониться, пропуская невысокого и полного господина с большими залысинами и тонкими усами под мясистым носом.

– Объясните мне это, Гален! – раздраженно сказал вошедший, бросив на столик газету.

– У меня уже такая есть, – ответил Бенсон. – Нас переиграли, только и всего. Теперь придется немного подождать, пока утихнет шум. Ну и отблагодарить тех, кому мы обязаны задержкой.

– Как бы нас с вами тоже не отблагодарили! – сказал усатый. – Для тех, кого мы представляем, время – это деньги, а мы их этих денег лишили. Кто в этом виноват?

– Судя по всему, князья Мещерские, – ответил Бенсон. – Я только что отдал приказ собрать по ним данные, потом начнем работать. Не беспокойтесь вы так, Дидье, наверху прекрасно понимают, что у нас с вами свои сложности.

– Придется сделать паузу! – по-прежнему зло сказал усатый. – Сколько, по-вашему, придется ждать?

– Два-три месяца, – сказал Бенсон. – Я бы подождал и больше, но, боюсь, что этого сделать не позволят.

– Я надеюсь, с виновными разберутся? Подобную наглость нельзя спускать! Если у вас не хватит людей, скажете, и я вам выделю своих.

Глава 6

Весь день Вера пробыла у нас, но я с ней общался мало. Сначала на мою невесту предъявила права мама, а потом – сестра. Мне же пришлось отвечать на бесконечные звонки. Чтобы не бегать в коридор, я занял кабинет, и уже к обеду возникло желание хоть на время разорвать один из проводов. Увы, отключать телефоны было нельзя из-за того, что мог позвонить отец. Пока звонили знакомые. Были среди них мои приятели и те, кого я мог назвать друзьями, но в основном звонили приятельницы мамы. Конечно, причиной таких звонков была моя статья. Спрашивая мать, они узнавали, что у аппарата я, и сразу же переходили к поздравлениям, при этом многие благодарили, удивлялись моему мужеству и советовали поберечься. Когда тебя благодарят, это приятно, но все должно быть в меру. Мне осточертели звонки, поэтому очень обрадовал приход отца, который решил сегодня пообедать дома.

– Я отключил твой телефон, а сейчас отключу тот, который в прихожей, – сказал я ему, – иначе звонки не дадут нормально поесть. Ну как, успел что-нибудь сделать?

– Давай поговорим после обеда, – ответил он. – У меня мало времени, поэтому расскажу сразу всем.

За нашим столом прибавился стул, на котором слева от меня сидела Вера. Все знали, что отец торопится на службу и ели быстрее обычного. Он закончил обедать раньше других и быстро рассказал о своих делах.

– Вам Алексей не говорил о нашем решении продать часть недвижимости?

– Какая недвижимость? – спросила мама. – У нас на эту тему разговоров не было.

– Не было у меня возможности с ними говорить, – сказал я отцу. – Все время сидел на телефоне. Когда ты уйдешь, я все объясню.

– Мы продаем дворец в Полтавской губернии, – сказал он в основном для матери. – Я уже оформил договор в имущественной конторе, и меня заверили, что дней за десять сделают. Почему на это пошли, вам объяснит Алексей. Теперь о свадьбе. У меня был обстоятельный разговор с Николаем Дмитриевичем. Свадьбу будем играть в воскресенье в ресторане «Контан». Всего должно быть около сотни гостей, но заказ будем делать с большим запасом. Я уже обзвонил тех, кого мы приглашаем. Обещали прибыть все, кроме семьи Лизы, но это было ожидаемо. Письмо Катерине я отправил, а письмо Наталье в Венецию я попрошу написать тебя, дорогая. Извинись и передай ей, что брат по-прежнему о ней помнит и любит. Алексей, с охраной я тоже решил. Сейчас об этом распространяться не буду, скажу только, что охранять начнут с воскресенья, раньше в этом просто не будет необходимости. Я уже ушел, а вы все вопросы задавайте Алексею.

– Рассказывай, для чего нас охранять! – потребовала у меня мама, как только ушел отец. – Недвижимость подождет!

Я подробно рассказал о законопроекте кадетов и о своей статье.

– Мы принесли газету, так что можете ее почитать сами. Сейчас уже, наверное, продают третий тираж, а мне надоело отвечать на звонки твоих подруг.

– Ну и что? – не поняла она. – Написал и правильно сделал, мы-то здесь при чем?

– Я перешел дорогу очень влиятельным людям, – объяснил я. – Из-за меня они потеряли сотни миллионов рублей. Когда один из профессоров выступил против предыдущего закона, его дочери во дворе порезали руки.

– Так я что, теперь никуда не смогу уйти без охраны? – дошло до Ольги.

– Если бы приняли этот закон, мы бы тебя и так никуда не отпустили без охраны, – сказал я. – Не сейчас, а примерно через год. Ты просто не можешь представить, на что способен наркоман ради очередной дозы. Наркотики стоят денег, а у этой братии их вечно не хватает. Они не просто травят себя, они отравляют жизнь всем остальным. Никакая полиция не справится с таким разгулом преступности. А охрана будет не вечно. К тому же тебе это будет только удобно. И отвезут, и привезут обратно.

– Так будет машина? – спросила она. – Тогда ладно.

– А о какой недвижимости шла речь? – спросила мама.

– Продаем полтавский дворец, – объяснил я. – Он нам совершенно не нужен, только лишние расходы.

– Правильно делаете, – одобрила она. – Ты говорил, что мне звонили? А почему меня не позвал к телефону?

– Перед тем как я его отключил, только тебе и звонили, – засмеялся я. – Хотели поговорить о моей статье, а тут я на телефоне, так что они о тебе тут же забывали и наваливались на меня.

– Подключай аппарат! – распорядилась мама. – Я сама посижу в отцовом кабинете, а ты развлеки Веру.

– И как же мне тебя развлекать? – спросил я невесту, после того как мы ушли в мою комнату и сели на кровать.